Главная → Статьи

Об активизации процесса художественного воспитания архитекторов

Виолеле Дюк, педагог и теоретик архитектуры писал: «При обучении рисованию следует отличать два элемента: работу материальную — упражнение глаза и руки и раооту умственную, т. е. привычку точно наблюдать и запечатлевать в памяти подвергнутое наблюдению, до такой степени, чтобы ум мог сравнивать и делать выводы из сравнения … ». И далее он продолжает: «Метод, состоящий в том, что перед учеником ставят графические модели постепенной трудности, начиная с самых простых начертаний и восходя последовательно до головы или лепного орнамента, — такой метод может быть пригоден для того, чтобы приспособить руку ученика к машинальному срисовыванию этих образцов, но способствует ли он хоть сколько-нибудь упражнению его умственных способностей?»

В связи с этим встает и такой вопрос: что должно понимать под художественным образованием студента-архитектора? Должно ли оно заключаться в умении графически передать грамотно и убедительно готовую объемную форму на двухмерной поверхности (т. е. на листе бумаги) или же оно должно включать и умение учащегося создать воображением новую форму и ее описать графическим (изобразительным) языком?

И здесь необходимо заметить, что как в Академии художеств XVIII и XIX века, так и до настоящего времени как художники, так и архитекторы учились овладению формой, пространством прежде всего в гипсовом классе, т. е. иначе говоря, приобретали навыки в передаче трехмерной, объемной формы на двухмерной плоскости. Слов нет, для архитектора такое умение необходимо; но если для художника-станковиста задача, по-существу, этим и ограничивается, то архитектору придется и приходится в дальнейшем иметь дело с созданием собственно объема, формированием пространства, и это для него главное.

И совершенно очевидно, что рисование только с гипса, как и вообще только с натуры, не решает задачи воспитания необходимой художественной культуры у будущего архитектора; при таком подходе к художественному воспитанию недостаточно активизируется вторая сторона, второй элемент обучения, на который указывал Виоле-ле-Люк, — работа умственная.

Чтобы обучение изобразительному мастерству носило осмысленный, целенаправленный характер, необходимо перед учащимся всякий раз ясно и конкретно ставить задачу (давать установку) с тем, чтобы он сознательно стремился решить именно эту задачу; с тем, чтобы в процессе обучения выработать технические навыки, необходимые в дальнейшей самостоятельной деятельности для решения конкретных задач.

Ничего не может быть вреднее обучения по принципу «написать или нарисовать вообще», поскольку такое обучение ведет к поверхностному усвоению основ изобразительного искусства, отсутствию критического начала у учащегося и неумению доводить свою работу до конца, чтобы добиться поставленной цели.

И именно ответ на поставленную задачу должен являться основным критерием оценки сделанной работы. Недостаточно оценивать работу только по принципу «нравится—не нравится», «красиво — некрасиво», ибо это слишком субъективный подход.

Задаче развития мышления у учащихся должна служить работа над композицией, начиная с первейшей задачи — организации листа и кончая собственно архитектурными композициями, архитектурными фантазиями, объемно-пространственными композициями, плоскостными композициями, выполненными либо в виде макетов, либо графических упражнений.

Организация листа является первым и очень важным элементом развития мышления. Ибо необходимо понять, что даже фотокадр, снятый непосредственно с натуры, и тот требует дальнейшей «доработки», т. е. кадрирования с тем, чтобы организовать его с целью достижения большей выразительности. Произведение же искусства и подавно нуждается в подобной организации, хотя бы уже для того, чтобы не быть дублером фотографии, а в основном с целью усиления выразительности изображения, выражения идей, смысла явлений, передачи философии художника. Произведение искусства живет самостоятельной жизнью и не будучи просто частью, механически отделенной от большего, т. е. пространства, строится по своим законам; а такое отношение к композиции нужно воспитывать в ходе учебного процесса.

Попытаемся проанализировать основу таких видов искусства как архитектура и изобразительное искусство. Нетрудно заметить, что современной архитектуре чужды изобразительные элементы, но способ ее изображения должен быть реалистическим, конкретным, точным; изобразительное же искусство (например, живопись) использует реальные, конкретные формы, но способ изображения их может быть очень условным, даже абстрактным, однако оно не теряет своей специфики.

В этом одна из специфических особенностей архитектурного творчества. Отсюда вытекает и разница между рисунком художника и архитектурным рисунком, которая состоит в том, что в первом случае линия и пятно могут существовать сами по себе или, находясь в каком-то взаимодействии, вызывать определенные ощущения, даже не изображая ничего конкретного; во втором же случае всякая линия, всякое пятно являются выражением конкретной формы материального объекта и в этом смысле должны ясно и наглядно выражать то, что они изображают. Для этого необходимо ясно представлять себе объект изображения, для чего нужно обладать развитым чувством формы, объема, пространства. Здесь как и в письме: если мысль сложилась в голове, ее легко описать словами; в архитектуре то же — если замысел ясен, остается описать его, но не словами, а графическим языком, просто и грамотно. Этого уже достаточно. Для художника же этого мало.

И последнее. Воспитав у учащегося обобщенное смотрение, мы разучили его работать над деталью, т. е. доводить до конца свою работу, которая ограничивается, как правило, общим, первоначальным, приблизительным решением. Ведь вопрос не в том, чтобы научить рисующего не видеть деталей, а в том, чтобы он умел, когда это необходимо, связать деталь с целым, подчеркнув тем самым общее, заставив звучать вместе общее и частное. Это тем более важно и потому, что архитектура не может существовать без деталей, без элементов декора, понимаемых в каждую эпоху по-своему.

Ваш отзыв